Что нужно изменить в России, чтобы наша страна развивалась ускоренными темпами и стала по-настоящему сильной. Какие шаги для этого может предпринять Президент РФ Путин.
Что нужно сделать Путину для ускорения развития России
Являясь привержденцем Путина, тем не менее, продолжаю периодически критиковать некоторые его действия. Надеюсь, это позволит улучшить нашу страну.
Шаг 1. Генеральная ревизия экономики и промышленности, создание новых отраслей
Россия должна стать самодостаточной страной. Для этого необходимо создать или воссоздать отрасли промышленности, которые были уничтожены из-за входа на мировой рынок.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: ШУТКИ КОНЧИЛИСЬ: ПУТИН ПОСТАВИЛ США НА МЕСТО
Оптимальный вариант – как минимум, эти отрасли должны обеспечивать сами себя, а как максимум – приносить прибыль. Имеются в виду станкостроение, в том числе точное машиностроение, а также производство двигателей (крейсера и авиалайнеры мы не можем строить из-за этого) и т.п.
Помимо самодостаточности это позволит не зависеть от зарубежных поставщиков. Кроме того, это даст рабочие места в тех регионах, где предприятия выгодно строить из-за наличия инфраструктуры или из-за необходимости создавать инфраструктуру, что само по себе подтолкнет экономику к развитию.
Что касается зарубежных рынков сбыта, которые заняты западными компаниями, то у нас есть претенденты на покупку нашей продукции. Пора Венесуэле, Северной Корее, Сирии, Ливии, Ирану и прочим начать приобретать продукцию с надписью «сделано в России».
Шаг 2. Отказ от приватизации госпредприятий, ввод госуправления производствами
Чтобы выполнить пункт первый, необходимо выполнить пункт второй. То есть, отказаться от дальнейшей приватизации государственных предприятий и учреждений, а в некоторых случаях и вернуть под госконтроль некоторые предприятия и отрасли.
К сожалению, Путин сегодня наоборот, старается приватизировать как можно больше предприятий и организаций — это одна из основных внутренних политик России.
Да, частный хозяин сделает больше для извлечения прибыли. Но он постарается обойти экологические и иные нормы, может урезать зарплаты и отпуска, а также иные пункты социального страхования.
Но госуправление, как минимум, позволит регулировать рыночные цены внутри России, в том числе, например, цены на продукты и на топливо. Кроме того, прибыль, получаемая этими предприятиями, будет оставаться в казне вместе с налогами.
Шаг 3. Упрощение законов и условий жизни для населения
Один из первых шагов к развалу любой империи – это максимальное усложнение законов (уж не помню, кто сказал эту фразу – если что, в комментариях меня поправят). В России сегодня законы максимально усложнены.
Например, у нас есть страховая бесплатная медицина. Но бюрократия там – максимальная. Из-за отсутствия полиса по ОМС одного моего знакомого отправили домой за ним, а он не вернулся. Обширный инфаркт, и все. И это – из-за простого отсутствия полиса.
То же самое касается ЖКХ. Например, мне хочется поставить дома стену как внутреннюю перегородку из ДСП. Еще 5 лет назад мне достаточно было уведомить об этом БТИ. Но сегодня – заказывай проект за 15 тысяч, жди, согласовывай и т.п.
А что в итоге? – Потеря времени, денег, нервов и т.п. А все потому, что законодатели просто перестраховались после нескольких громких случаев обрушения домов после перепроектировки. Но из-за ДСП ведь дом не рухнет?
А разница в тарифах на мобильную связь при звонках между регионами одной страны? Это же нонсенс. А контрольная поверка счетчиков ЖКУ, которую должны инициировать сами жильцы – почему этого не делают компании, продающие газ, электричество, воду?
Одним словом, законы нужно упрощать, а не усложнять. Запреты сводить к понятному минимуму. Это сэкономит время, нервы и деньги гражданина. И даст возможность использовать его силы и средства для других, более полезных дел.
4. Создание отдельного антикоррупционного министерства
Да, я вижу, сегодня борьба с коррупцией в России реально ведется. Посадили многих больших чиновников. Но этого мало. На местах процветает «мелкое взяточничество», вплоть до простых инспекторов.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: КТО ПРОСПАЛ НАЧАЛО ПУТИНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Это нужно решать, для этого нужно создать специальный, неподконтрольный другим министерствам государственный орган.
Если хотите, назовите его «АКМ» — то есть, Анти-Коррупционное Министерство. Идею аббревиатуры и расшифровки дарю как их создатель.
5. Максимальное упрощение законов для малого бизнеса
Что происходит с работающим населением сегодня? — Либо ты крупный бизнесмен, либо работаешь на госпредприятии или в госучреждении с зарплатой, соцстраховкой, будущей пенсией.
Либо ты занят в малом бизнесе, который не имеет почти никаких прав в России, и получаешь зарплату в конверте часто без социальных гарантий!
А ведь если изменить ситуацию, это может в полтора раза увеличить доходы государства и даже отменить пенсионую реформу 2018 года!
Итак, почему у нас малый бизнес дает до 10% ВВП (по разным данным), а в Европе до 60%? — Вот как можно увеличить бюджет РФ!
Но для этого нужно упростить ведение малого бизнеса. А также гарантировать его неприкосновенность. Об упрощении законов для я уже писал выше (см. «Шаг №3»).
То есть, малый бизнес нужно избавить от многих проверок, порой ненужных, упростить как открытие, так и закрытие ИП, гарантировать, что бизнес не заберут, а бизнесмена не посадят в СИЗО по надуманным предлогам.
Сам Путин говорил, что бывало так, что люди месяцами сидели в СИЗО и ждали вызова к следователю. Разве это нормально?
6. Возврат ГОСТов в промышленность
Возврат ГОСТов в промышленность установит, например, препятствие для заработка на некачественных продуктах. А это улучшит здоровье населения. И тогда мы точно будем знать, что в сосисках есть мясо, а в детском творожке есть реально кисломолочный продукт, а не некая масса белого цвета неизвестного происхождения.
Еще пример — если вы делаете сыр из субпродуктов и пальмового масла, то к вам со стороны контролирующих органов вопросов не будет. Но если вы делаете натуральный сыр, то проверок у вас будет не счесть, и только потому, что это якобы «опасно» и на продукте могут развиваться опасные микроорганизмы. Не стоит объяснять, что большая часть таких проверок надуманна.
Возврат ГОСТов и наказания за их несоблюдение позволит сделать российской продукции качественный скачок. И пока в Европе и США идут по пути упрощения стандартов, наше ужесточение стандартов и серьезный контроль над ними позволит сделать продукцию более конкурентоспособной.
Например, я бы купил одну штыковую лопату советского производства по ГОСТу, чем пять китайских лопат, которые на садовом участке ломаются с неприятной частотой и постоянством.
7. Возврат советской системы обучения в учебных заведениях
Без знаний нет народа. Вывод — нужно реставрировать систему обучения.
Дипломы наших ВУЗов все равно слабо котируются за рубежом. Если мы вернем советскую систему образования (как это сделали в Финляндии), то наши дети будут иметь более полное представление о науках и жизни.
Возможно, ЕГЭ не стоит заменять полностью, и в точных науках он нужен. Но вот, например, для истории необходимы обычные, советские экзамены.
Ученик должен не просто знать или угадывать дату события, но и уметь обосновывать ее. Например, рассказать о причинах, приведших к тому ил иному событию. А не просто указать, что «Октябрьякая революция произошла 7 ноября 1917 года». А что привело к ней, как происходило все, какие последствия были? Как это может посториться сегодня и нужно ли это современной России?
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: ПУТИН НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР: «ПЯТЬ СТРАН ЗАПАДА СКЛОНИЛИСЬ ПЕРЕД РОССИЕЙ»
Выводы
Вот такие семь шагов для ускорения развития России я могу предложить нашему Президенту для реализации. Конечно, это далеко не все, но пока и данного объема материала хватит, чтобы задуматься нам, правительству, Госдуме и Путину, что именно в РФ нужно менять и почему.
источник:
Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
Чтобы всегда быть в курсе, подписывайтесь на нашу официальную группу Вконтакте и канал Youtube.
Стало интересно проанализировать, что именно говорили политики и так называемые эксперты год назад, и насколько их базар соответствует действительности спустя время.
Крах экономики России: Прогнозы и реальность
«Год за 15 лет». Байден заявил, что санкции «задушат» российскую экономику — Газета.Ru (
gazeta.ru
)
прошлом году Байден обещал нам крах экономики:
За один год наши санкции в состоянии свести на нет достижения российской экономики за последние 15 лет. Благодаря тому, что мы отрезали РФ от импорта технологий, <…> необходимых им для того, чтобы быть конкурентоспособными в XXI веке, мы собираемся на годы вперед подавить способность РФ к экономическому росту», — сказал американский президент.
Это было 06 апреля 2022
DW: «Это будет самый крупный спад в экономике» — Сергей Гуриев о будущем России
Экономист Сергей Гуриев полагает, что из-за санкции экономика РФ по ряду параметров вернется в конец 1980-х — начало 1990-х годов, когда многие западные товары и технологии были недоступны.
Это было 23 марта 2022 года
«Мы точно не знаем какой спад ВВП будет. По некоторым оценкам от 8 до 15 процентов. Это беспрецедентная ситуация: Все западные компании покинули Россию.»
«Ожидается, что это будет самый крупный спад в экономике с начала 90-х. Из-за санкции экономика РФ по ряду параметров вернется в конец 1980-х — начало 1990-х годов, когда многие западные товары и технологии были недоступны.
Реальность:
Российская торговля, похоже, в значительной степени вернулась к тому состоянию, что было до февраля прошлого года. По оценкам аналитиков, российский импорт, возможно, уже восстановился до довоенного уровня или скоро это произойдет, в зависимости от их моделей.
Отчасти это может быть связано с тем, что многим странам трудно уйти из России. Недавние исследования показали, что менее 9% компаний, базирующихся в Европейском союзе и странах Группы 7, продали одну из своих российских дочерних компаний. А морские трекинговые фирмы увидели всплеск активности судоходных флотов, которые, возможно, помогают России экспортировать свою энергию, по-видимому, обходя западные ограничения на эти продажи.
В то время как западные страны не запретили поставки потребительских товаров, таких как мобильные телефоны и стиральные машины, в Россию, ожидалось, что другие радикальные санкции будут подавлять ее экономику. Они включают в себя ограничение цены, которую Россия может взимать за свою нефть, а также ограниченный доступ к полупроводникам и другим критически важным технологиям.
Некоторые компании, в том числе H&M, IBM, Volkswagen и Maersk, приостановили деятельность в России, сославшись на моральные и логистические причины. Но российская экономика оказалась удивительно устойчивой, что вызывает вопросы об эффективности санкций Запада. Страны испытывали трудности с сокращением своей зависимости от России в области энергоносителей и других основных товаров, а российскому центральному банку удалось поддержать стоимость рубля и сохранить стабильность финансовых рынков.
В понедельник Международный валютный фонд заявил, что теперь ожидает, что российская экономика вырастет на 0,3 процента в этом году, что является резким улучшением по сравнению с его предыдущей оценкой сокращения на 2,3 процента.
МВФ также заявил, что ожидает, что объем экспорта российской сырой нефти останется относительно высоким при текущем ценовом потолке, а российская торговля продолжит перенаправляться в страны, которые не ввели санкции.
16 мая 2022 года та же Немецкая волна вещает:
В Москве было объявлено, что российские активы Renault переходят в госсобственность, а на московском заводе «Рено» собираются возобновить производство «Москвичей». Сегодня же официально ушел с российского рынка ресторан быстрого питания «МакДональдс». В разгаре вторая волна ухода западных компаний из России? Беседа в студии с экономическим обозревателем DW Андреем Гурковым.
Откуда возьмется «Москвич»? Эксперт о «маниловских» фантазиях Собянина и Путина
На взгляд эксперта запуск завода Москвич чистая маниловщина и ничего реализовано не будет
Реальность:
На заводе «Москвич» стартовало производство первых автомобилей, передает корреспондент Autonews.ru, который присутствовал на запуске. Первыми с конвейра сошли модели «Москвич 3». На церемонии открытия присутствовали глава Минпромторга Денис Мантуров и мэр Москвы Сергей Собянин. Партнером предприятия выступил российский КамАЗ.
Запуск производства Собянин назвал историческим событием. «После ухода Renault казалось, что производство остановится. Но этот шаг стал новым стимулом для возрождения нового производства. Москва сегодня выпускает новые модели под старым брендом «Москвич» и это историческое событие. Понятно, что мы начинаем с крупноузловой сборки. Но через несколько лет, я надеюсь, я уверен, что мы начнем выпускать автомобили на собственной платформе. Более того, в линейке будет электромобиль, а в области электротранспорта у нас большая компетенция. Это будущее с точки зрения технологий», — сказал Собянин.
Всего за полгода удалось
перезапустить завод
, это сверхсжатые сроки.
Вы думаете «Немецкая волна» выпустила репортаж о запуске «Москвича»? Может быть извинилась за дезу? Нет, конечно, они врут себе дальше.
Еще прогнозы от «Немецкой волны»
Шокирующий доклад: экономике России предсказали 10-летнюю рецессию
7 сентября 2022 года
Неизвестный никому «независимый эксперт» вещает:
« В этом году ситуация еще ничего, а вот в следующем то точно случится крах, когда Россия не сможет продавать нефть в Европу»
Реальность
Однако мы уже указывали что даже МВФ на основании своих расчетов предсказывает рост экономики России. Отдельно оговаривается, что экспорт нефти сохранится.
Солидные западные институты тоже отметились в прогнозах:
ВВП России упадет на 15% в этом году из-за санкций, связанных с Украиной — IIF
НЬЮ-ЙОРК, 10 марта (Рейтер) — Экономика России сократится в 2022 году примерно на 15% из-за серьезности санкций, введенных в связи с вторжением в Украину, а рост цен на сырьевые товары будет как побочным, так и встречным ветром на развивающихся рынках, согласно анализу Института международных финансов.
IIF снизил ожидания роста ВВП России в 2022 году на 18 процентных пунктов, ранее имея оценку роста в 3%.
«Дальнейшая эскалация войны может привести к новым бойкотам российских энергоносителей, что резко ухудшит способность России импортировать товары и услуги, углубляя рецессию», — говорится в записке IIF, подписанной группой его экономистов.
Ожидается, что экономический спад будет в два раза более резким, чем российская рецессия во время мирового финансового кризиса.
ВВП России упадет на 15% в этом году из-за санкций, связанных с Украиной, — IIF | Рейтер (reuters.com)
Что же Вышло по итогу?
Обратимся к недавней публикации Нью-Йорк Таймс
Мнение | Санкции против России не замедляют военные усилия — The New York Times (nytimes.com)
В декабре 2021 года президент Байден предупредил президента России Владимира Путина, что любое вторжение на украинскую территорию повлечет за собой «экономические последствия, которых он никогда не видел». Америка и ее европейские союзники выполнили эту угрозу с помощью самых масштабных усилий по введению экономических санкций в новейшей истории.
Год спустя российская экономика пережила шок гораздо лучше, чем ожидалось.
В марте 2022 года Институт международных финансов прогнозировал, что к концу года российская экономика сократится на 15 процентов. Тем не менее, за последний год российская экономика, похоже, сократилась на значительно меньшую сумму, чуть более 3 процентов. В своем последнем прогнозе Международный валютный фонд ожидает, что российская экономика увидит очень небольшое восстановление на 0,3 процента в 2023 году. Между тем, он ожидает, что Европейский союз расширится всего на 0,7 процента, а британский ВВП упадет на 0,6 процента.
Почему российская экономика оказалась относительно устойчивой в условиях санкций? Ограниченная эффективность санкций обусловлена политическим ответом России, ее размерами, ее коммерческим положением и важностью неприсоединившихся стран в мировой экономике.
Быстрое реагирование на кризис может притупить краткосрочные последствия санкций. Благодаря контролю за движением капитала и агрессивному повышению процентных ставок российский центральный банк избежал катастрофического финансового кризиса весной 2022 года. Оставшиеся финансовые резервы правительства обеспечат подушку безопасности на некоторое время вперед.
Немного неубедительные результаты не из-за отсутствия попыток. По любым показателям западные санкции прошлого года были впечатляющими по своей скорости и размаху. В течение нескольких дней после вторжения российский центральный банк заморозил иностранные активы на сумму 300 миллиардов долларов. В последующие недели и месяцы западные правительства перешли к блокированию всех иностранных инвестиций; отключил три четверти российского финансового сектора от платежной сети SWIFT; блокирование экспорта высокотехнологичных комплектующих; блокирование рейсов, доставки, обслуживания и страховых услуг в Россию; и отключение от российских энергоносителей.
Год назад ожидания экономического Армагеддона были широко распространены. Международное энергетическое агентство предупредило, что санкции в отношении экспорта нефти Кремля развяжут «крупнейший кризис поставок за последние десятилетия». Но в прошлом месяце четырехнедельный средний показатель объемов экспорта нефти из России был на самом высоком уровне с июня.
К концу 2022 года большинство западных государств существенно сократили или полностью прекратили импорт российской нефти, газа и угля. Дополнительным шоком для Москвы стал корпоративный исход западных фирм из России. Сотни транснациональных корпораций покинули российский рынок, закрыли местные дочерние компании или вообще отказались от инвестиционных проектов.
Безусловно, 2022 год был плохим годом для простых россиян. Но как финансовые кризисы 1998 и 2008 годов, так и пандемическая рецессия 2020 года вызвали худшие сокращения роста реального ВВП, чем санкции, введенные в прошлом году — меры, которые когда-то рекламировались как экономический «ядерный вариант».
Запад показал, что у него есть инструменты для уничтожения перспектив роста импортозависимых стран со средним уровнем дохода. Но санкции не смогли вызвать калечащие и непреодолимые проблемы такого рода, которые приведут к краху либо российской экономики, либо военных усилий г-на Путина.
В то время как российская торговля с Западом рухнула, ее коммерческие обмены с азиатскими, ближневосточными, латиноамериканскими и африканскими государствами расширились. По мере того, как мир оправляется от пандемии и приспосабливается к потрясениям войны, российский сырьевой экспорт слишком привлекателен, чтобы полностью избегать его. Приманка дешевого сырья из России стимулирует уклонение от санкций в ранее невиданных масштабах.
Глобальный «темный флот» незастрахованных и трудно отслеживаемых танкеров бродит по океанам, чтобы доставлять российскую нефть покупателям повсюду. Сырьевые трейдеры, когда-то базировавшиеся в Швейцарии, отправились в Эмираты, чтобы иметь дело с грузами российской нефти, газа, угля, удобрений и зерна. Турция стала основным каналом для глобального бизнеса, стремящегося продавать в Россию, длинные автоколонны змеятся через горные перевалы Кавказа. Индийские нефтеперерабатывающие заводы и сингапурские нефтехранилища получают огромную прибыль, покупая российскую нефть со скидкой и продавая ее по всему миру.
Через множество посредников микрочипы западного производства продолжают попадать в российские вертолеты и крылатые ракеты. Небольшие страны, такие как Армения и Киргизия, заняты покупками смартфонов, стиральных машин и других потребительских товаров, поставляемых в Россию. По сравнению с довоенными моделями, это новое торговое выравнивание менее эффективно, дороже и более подвержено прерыванию. Тем не менее, это позволило российскому импорту восстановиться до довоенного уровня.
Как видно, Гуриев и другие русофобы типа эксперты совсем плохи в прогнозах. Им главное наговорить гадостей про Россию, а за базар отвечать они ж не будут.
Хотя в целом я не расстроен и не удивлен, что они облажались. Это уже давно понятно, что на прогнозы Гуриева и других типа экспертов можно даже не обращать внимания. Как аналитика их бредни не стоят ломанного гроша на мой взгляд.
Источник
Новостной сайт E-News.su | E-News.pro. Используя материалы, размещайте обратную ссылку.
Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter (не выделяйте 1 знак)
Если не изменить модель развития, а ждать роста цен на нефть, то нас всех ждет прозябание на задворках мировой экономики или даже возврат во времена СССР
За три месяца, прошедших с момента появления программы Столыпинского клуба «Экономика роста», разрослась настоящая экономическая дискуссия. В этой связи стоит вспомнить высказывание Махатмы Ганди: «Сначала над тобой смеются, затем с тобой спорят, потом ты побеждаешь». Задачу номер один мы выполнили: прошли период насмешек, расшевелили спящее аморфное общество — заставили его задуматься о стратегиях, программах, о будущем.
Задача номер два — выиграть теоретический спор разных экономических концепций. Стране нужен дополнительный источник роста, помимо нефтегазового сектора. Им может стать только внутреннее производство, МСБ, экспорт продуктов глубокой переработки сырья, импортозамещение. Однако принять столь необходимые шаги мешает инертность мышления Центробанка и экономического блока правительства. Ей на руку играет обскурантизм ряда дворцовых экономических экспертов. Конечно, мы спорим не с огульной (каковой больше всего), а с умной критикой от профессиональных апологетов экономического догмата, главенствующего в стране уже 25 лет. Она требует ответа.
Надо понимать, что наши оппоненты не совсем либералы. Той экономике, которую начали строить в начале 2000-х, «рентной» экономике, основанной на доходах от экспорта природных ресурсов, нужна была соответствующая политика, препятствующая попыткам все раздать и украсть, то есть политика эффективного казначейства, или «копилки». Ей нужно было теоретическое обоснование, например в духе «монетаризма» Милтона Фридмана, основанного на утверждении о товарной природе денег.
Можно соглашаться с этой теорией или нет, но она не о том. Практика сильно отличалась от всех либеральных теорий, в том числе — от монетаристской. Нам предложили жесточайшую финансовую политику, бескомпромиссную централизацию ресурсов у государства, денежное иссушение рынка (политика высокой процентной ставки) и при этом дали полную валютную свободу спекулятивному капиталу, что привело к процветанию сarry trade и невероятной популярности этой политики среди портфельных инвестиционных фондов.
Между тем именно Милтон Фридман, вместе с Анной Шварц, писал в «Монетарной истории Соединенных Штатов, 1867—1960» следующее: «Нехватка денег выступает главной причиной возникновения депрессии. Исходя из этого, монетаристы полагают, что государство должно обеспечить постоянную денежную эмиссию, величина которой будет соответствовать темпу прироста общественного продукта».
На практике проведение в России жесткой денежно-кредитной и ограничительной бюджетной политики на фоне крайне либерального валютного законодательства способствует, с одной стороны, закреплению высоких процентных ставок по кредитам, порождает недостаток денег в экономике, сокращает инвестиции в реальном выражении, что отрицательно сказывается на темпах и качестве роста экономики России.
При этом мы должны признать, что для той, рентной модели экономики эта политика была весьма успешной, мы не разбрасывались ресурсами, скопили резервы, вот, правда, с инфляцией у нас по-прежнему не очень. Но для периода низких цен на сырье, когда надо учиться зарабатывать по-новому, такой курс уже не подходит. Финансово-экономический блок правительства должен теперь думать о том, как инвестировать в новые точки роста в новую современную экономику. А здесь уже нужен не жесткий финансовый директор, а менеджеры по развитию.
Так в чем же нас критикуют?
Главная претензия к нашей программе, которую не высказал только ленивый, – дополнительная эмиссия вызовет неконтролируемую инфляцию.
Тут наши экономисты красок не жалеют. Первую скрипку играет, конечно, Алексей Кудрин, который заявил, что реализация наших идей за два года разрушит экономику страны. Не менее пугающие прогнозы выдает и Сергей Алексашенко, пообещавший нам Зимбабве с огромным количеством нулей на банкнотах. Такие прогнозы, безусловно, завораживают, но имеют мало общего с реальностью. Повышение денежного предложения, «количественное смягчение» в той или иной форме – путь, по которому идет сейчас весь мир, в том числе США, Европа, Япония и даже Китай.
Именно активная стимулирующая денежно-кредитная политика, активное опережающее предложение кредитных ресурсов в экономику стало ключом к успеху практических всех стран, совершивших экономическое чудо: Япония, Чили, Южная Корея, Сингапур и т. д.
Деньги – кровь экономики. И у России малокровие.
Коэффициент М2 (соотношение денежной массы к ВВП) у нас составляет 45%, для сравнения: в КНР – 195%. Сейчас же под лозунгами борьбы с инфляцией еще и началась политика искусственного сжатия денежной массы. Это весьма скоро приведет к дефициту оборотных средств и кризису неплатежей. У предприятий не будет денег для закупки сырья, для выплаты заработных плат и т. д. Вот где будет полноценное возвращение в 1990-е годы.
Что характерно, несмотря на таргетирование ЦБ, инфляция меньше не становится. И понятно почему. Инфляция в России связана не с количеством денег в экономике, а с зависимостью рынка от импорта, ростом тарифов, недостаточным предложением товаров и услуг, отсутствием конкуренции в ряде отраслей. Это немонетарная инфляция. Увеличение денежной массы не приведет к ее росту, а сжатие – к снижению, что мы и видим.
Кроме того, мы предлагаем всю возможную эмиссию направить в производство. Речь идет о целевой связанной эмиссии, которая создаст опережающее предложение денег в реальном секторе. Финансовые ресурсы будут направляться на инвестиционные проекты, в модернизацию и расширение существующих производственных мощностей и в инфраструктуру (транспорт, энергетика и др.). Сам механизм такой эмиссии исключает возможность направления средств куда-либо еще.
Тут уместно упомянуть второй бросаемый нам упрек, а именно то, что эмитированные деньги хлынут на валютный рынок. Главред «Финансовой газеты» Николай Вардуль пишет: «Искушение, получив деньги по сверхнизкой ставке, уйти в валюту настолько велико, что все запреты будут обходиться».
Искушение велико, но механизм который мы предлагаем, исключает такую возможность.
Мы подразумеваем рефинансирование ЦБ коммерческих банков и/или капитализация институтов развития для финансирования частных производственных проектов под залог проектных облигаций и/или выкупа проектных облигаций компаний-инвестиционных агентов (специальных обществ проектного финансирования СОПФ). Это вполне принятая и весьма распространенная в мире практика финансирования.
Деньги будут выдаваться только проектам, прошедшим независимый аудит, и софинансируемым инвестором, коммерческим банком, и рефинансируемым ЦБ только на часть общего объема. Все это снимает риски.
Много упрекают нас и в отсутствии должного числа проектов, которые смогут освоить эмиссионные деньги.
Вот как поэтично описывает это Вячеслав Иноземцев в своей колонке на Slon.ru: «Отличие наших экономик состоит в том, что в России «производственный сектор» просто отсутствует. Это как полить водой пересохшую землю – вода в нее впитается, появятся ростки. Почему не получится у нас? Потому что вместо земли у нас покрытый лаком паркетный пол, в который ничего не впитается».
Определенная правда в этих словах есть. Действительно, Россия сильно деиндустриализировалась. Число промышленных предприятий у нас невелико и продолжает, к сожалению, сокращаться. Так это и подтверждение того, что у нас большой потенциал, если, конечно, изменить экономическую политику. Это показывает работа Фонда развития промышленности Минпромторга. Средства фонда — это возвратные деньги, выдаваемые под 5% годовых сроком до 5 лет. И есть существенные ограничения по финансированию по направлениям и возможностям использования средств. На 2016 год получено 1282 заявок на сумму 449 млрд рублей, по состоянию на конец декабря 531 заявка на сумму 141 млрд рублей прошла экспертную оценку фонда. В бюджете на фонд предусмотрено, к сожалению, только 20 млрд рублей, недавно президент объявил о докапитализации еще на 20 млрд. Результаты первого года работы ФПИ показывают, что большинство одобренных проектов имеют прибыль даже больше запланированных, что позволяет надеяться на успешное масштабирование этого опыта.
Недавно было совещание у председателя правительства, где мы дали наш взгляд на возможные точки роста. Мы считаем, что их вполне достаточно, чтобы мы могли расти и 5%, и 6% в год, а если сложится благоприятная конъюнктура — то и все 10%, как в 2000 году.
У страны много точек роста и без нефти, мы можем сегодня предложить много проектов. Главное, чтобы эти проекты опять не стали неэффективными монстрами по отмыванию средств, связанными с государством структурами, а были реализованы многочисленными частными предприятиями, жили бы в конкурентной среде.
В этой связи нельзя пройти мимо обвинений от целого ряда политиков и экономистов левого толка, которые считают, что наша программа носит исключительно лоббистский характер и направлена только на интересы бизнеса. Об этом же говорит и первый проректор НИУ ВШЭ Лев Якобсон, хотя он и подчеркивает, что вкладывает в понятие «лоббизм» положительный смысл. Вынужден не согласиться. Да, «экономика роста» — это про бизнес, про МСП и промышленные предприятия. Но именно они выполняют главную социальную задачу: они создают рабочие места и выплачивают налоги! Если у нас будет политика экономического роста, то инструменты для развития и возможности для процветания будут даны не только частному бизнесу, но и всем людям «дела», и предпринимателям, и ученым, врачам и военным и рабочим. Всем тем, кто не хочет прозябать, а стремится к развитию, росту – своему, своей семьи, росту страны.
Вызывает опасения и наше предложение создать систему управления реформами.
Если отмести высказанные в наш адрес бредовые обвинения в желании возродить Госплан (тут людям надо просто почитать, что такое индикативное планирование), то суть основных претензий в том, что это вызовет рост бюрократического аппарата. Так, по мнению Андрея Мовчана, создание Администрации развития — это «откровенное и кардинальное увеличение числа чиновников».
В бизнесе очень хорошо знают, что такое проектное управление и что “project management” всегда должен быть отделен от управления «текущим состоянием» или “run management”.
Весь опыт успешных государств говорит об этом, в каждой из них управление развитием было выделено в отдельную структуру. Для всех экономик, которые осуществляют догоняющее развитие, исключений нет: КНР, Корея, Сингапур, Таиланд, Малайзия, Индонезия и т. д.
Что касается дополнительной численности Администрации развития, мы предлагаем: во-первых, сократить, прежде всего, число чиновников, отвечающих за развитие в существующих ведомствах, за ненадобностью. Во-вторых, значительного персонала вообще не потребуется, это должна быть мобильная оперативная группа, но с особыми полномочиями и прямым подчинением президенту страны. В-третьих, все это окупится сторицей и, что немаловажно, можно будет сэкономить на похоронах (шутка).
И в завершении надо сказать еще об одном, но очень важном, на самом деле, главном аргументе наших критиков: никакие экономические реформы у нас в стране невозможны в принципе, пока не будут проведены политические и институциональные реформы – реформы правоохранительных органов, независимого суда и т. д. Конечно, и политическая конкуренция, и правовое государство — важнейшие составляющие успешных стран. А для бизнеса, особенно малого и среднего, независимый суд просто необходим. Но как показывает мировой опыт, создание таких институтов, во-первых, заняло не один десяток лет, а кроме того, шло не впереди, а за экономическими реформами. Ведь спрос рождает предложение – пока рынок слабый, любые институты или простаивают, или ими манипулируют. Как только появится спрос со стороны бизнеса, все начнет развиваться. Сначала — развитие рынка, увеличение числа и силы его субъектов, а уже потом, в ходе развития экономики — политические и институциональные реформы.
Поэтому задача номер три – выиграть – создать новую экономику России.
Реализация нашей программы даст возможность гражданам достойно зарабатывать, а пенсионерам — достойно жить на пенсию и сбережения. Если же сейчас ничего не менять, а только ждать, когда же снова вырастет нефть, нас всех ждет прозябание на задворках, или, что еще хуже, изоляция – возврат в СССР. Молодая, образованная и активная часть населения эмигрирует, бизнес уйдет в тень, работу найти будет все сложнее, и у государства будет все меньше средств для выполнения социальных обязательств
Да, риски реформ высоки, нужна решимость и даже отвага. Но риски ничего не делать для страны значительно выше.
По мнению экспертов Форума, чтобы выйти на темпы экономического роста выше 3%, нужны дополнительные меры и стимулы. Среди них — изменение качества производственного капитала и рабочих мест, поддержание доходов населения, увеличение инвестиций в основной капитал, вложений в «экономику знаний», развитие жилищного строительства и отечественного экспорта.
«Можно отметить, что меры, которые приняло правительство, уменьшили масштабы спада российской экономики в 2020 году, по нашей оценке, на 1,8%, — подчеркнул Андрей Клепач. — В реальные доходы населения они добавили более 3 процентных пунктов. Иначе мы получили бы падение не около 5%, а 7-8%».
Главный экономист ВЭБ РФ отметил, что прекращение действия большинства мер в конце 2020 года и ограниченный эффект бюджетного правила будут препятствовать V-образному отскоку экономики в 2021 году и сдержат рост ВВП в 2021-2024 годах.
По словам эксперта, чтобы выйти на темпы роста выше 3%, нужны дополнительные социальные и секторальные меры, в том числе — для поддержания доходов населения.
«Ситуация с доходами населения, как мы видим за последние 7 лет, является крайне болевой точкой, серьезным социальным вызовом и ограничением для экономического роста», — отметил Андрей Клепач.
Президент ВЭО России и Международного Союза экономистов Сергей Бодрунов напомнил, что основной целью модернизации не только социальной, но в целом экономической политики является устойчивое повышение уровня и качества жизни населения, именно на это должны быть направлены все преобразования.
«Оценка всех проводимых реформ должна проводиться именно через призму роста благосостояния россиян и уровня их жизни», — процитировал Сергей Бодрунов академика Леонида Абалкина.
Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член Правления ВЭО России Александр Широв отметил, что главная проблема — в социальной сфере.
«Наша экономика — это на 50% потребительский спрос, — уверен Александр Широв. — Понятно, что ни уровень, ни качество жизни, ни та оплата труда, которую получают большая часть работников, нас устроить не могут. — отметил ученый. — Нужно изменить качество производственного капитала, тех рабочих мест, которые у нас сейчас есть, потому что когда 30% рабочих мест являются низкотехнологичными и малооплачиваемыми, трудно ожидать высокий уровень доходов населения в этих секторах».
«Перед экономикой стоят фундаментальные вызовы и главный из них — это повышение уровня жизни и доходов населения, — поддержал коллег президент ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН, вице-президент ВЭО России Александр Дынкин. — Есть два взаимосвязанных пути — экономический рост и инновационная экономика. И здесь нет того звена, потянув за которое, можно вытащить всю цепь, нет одного волшебного рецепта».
По словам академика Дынкина, пространство инновационной конкуренции в экономике ограничивает значительная доля госсектора. «Тиражирование инноваций означает способность создавать на своей территории высокую добавленную стоимость, — отметил Александр Дынкин. — Если это происходит, значит доля высококвалифицированного труда в национальной экономике растет и соответственно растет уровень жизни. Какие ресурсы можно использовать? Хотел бы отметить, что в странах инновационных лидерах госсобственность составляет 5-10%. Китай демонстрирует блестящие инновационные достижения при доле госпредприятий в выпуске ВВП порядка 30%.У нас, по скромным оценкам,государственная собственность составляет 45-50%».
«В России слабы институты защиты интеллектуальной собственности, высоки риски венчурных инвестиций, мы по-прежнему ориентируемся на линейные и вертикально интегрированные инновационные модели, в то время ка весь мир перешел к нелинейным, плоским структурам, -добавил Александр Дынкин. При определении посткризисной стратегии эти обстоятельства стоит учитывать».
Академик Абел Аганбегян назвал четыре главных драйвера экономического роста:инвестиции в основной капитал, вложения в «экономику знаний», жилищное строительство и развитие экспорта.
«Нам нужен финансовый форсаж — следует перейти с 2021 года на 10-14% рост этих драйверов, — уверен Абел Аганбегян. — У нас огромные внутренние резервы. В этом году они впервые перевалили за 600 млрд долларов».
По словам Абела Аганбегяна, переход к стимулированию экономического роста требует изменения бюджетного правила и «распечатывания» резервов. Эти средства, используя долгосрочные низкопроцентные инвестиционные кредиты, следует направить на технологическое перевооружение, создание новой транспортно-логистической инфраструктуры, введение новых мощностей высокотехнологичных отраслей.
Заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН, член Правления ВЭО России Яков Миркин согласился с необходимостью использовать до 30-40% резервов для стимулирования инвестиций внутри страны, в том числе на закупки технологий и оборудования.
Ученый привел формулу сверхбыстрого роста экономики, которая включает умеренный, осторожный финансовый форсаж, рост монетизации, насыщенности кредитами и финансовыми инструментами при значимом сокращении процента и инфляции,регулирование счета капитала рыночными методами, снижение налоговой нагрузки до 31-32% ВВП и введение максимум стимулов для прямых иностранных долгосрочных портфельных инвестиций.
По словам Якова Миркина, необходим взвешенный рост торгового протекционизма, который через торговые и неторговые барьеры стимулирует перемещение в Россию производства, а также программа дешевой ипотеки и программа инвестиций для выравнивания уровня жизни для 15-20 регионов, являющихся зонами национального бедствия.
Все эти меры, по словам ученого, дадут 4-5% рост российского ВВП и масштабную реструктуризацию экономики, создадут основы для массовых прямых иностранных инвестиций и трансфертов технологий из-за рубежа.
По итогам форума будут подготовлены и направлены в органы государственного управления экспертные предложения в «Единый план достижения национальных целей до 2030 года».
Деньги есть. А результат? Экономика России делает кульбит
Несмотря на беспрецедентные санкции и некоторый спад в экономике России, инвестиции в реальный сектор в прошлом году только росли. То есть деньги есть. Но когда будет результат? Размышляем вместе с аналитиками о кульбите, который на наших глазах пытается исполнить экономика России.
За три квартала 2022 года объём вложений увеличился практически на 6%. Во многом это произошло за счёт высокой базы первого квартала, когда был зафиксирован рост на 12%. В третьем квартале цифра тоже осталась положительной – +3%.
Очевидно, что бюджетная политика председателя правительства России Михаила Мишустина, которая заключалась в активном стимулировании экономики и ускорении инвестиций, дала свои результаты.
Итоги за прошедший год окончательно подведут в феврале–марте. Предполагаем, эта цифра будет в положительной зоне, примерно 3%. Даже если в четвёртом квартале и был некоторый спад, то за счёт высокой базы всего года всё равно цифра в итоге будет достаточно хорошей.
Как эту тенденцию сохранить и ускорить, ведущий «Первого русского» Никита Комаров обсудил с экспертами Андреем Бархотой и Владимиром Левченко в программе «Царьград. Главное».
Что повлияло на рост инвестиций?
Какие причины привели к росту инвестиций в основной капитал? Отвечая на этот вопрос, экономист Андрей Бархота заметил, что если посмотреть на макроэкономическую ситуацию, она оказалась лучше, чем то, что прогнозировалось и в первом, и во втором кварталах.
На протяжении 19–20-го веков любая мобилизация и милитаризация экономики вела к ускорению экономического роста. В ряде случаев это двузначные темпы роста. У нас этот эффект был просто отложенным. С одной стороны, адаптация нынешней экономической системы России к тем трудностям, которые были в первом и во втором квартале. На это потребовалось около 4–6 месяцев, чтобы мы увидели результаты в четвёртом квартале. Во-вторых, рост объёма госзаказа и спроса со стороны госсектора. Соответственно, рост производства продукции, которая, в общем-то, была необходима для нужд экономики, – пояснил Андрей Бархота.
В условиях импортозамещения, напомнил он, часть продукции, товаров, работ, услуг ушла с рынка. И возникла потребность в том, чтобы либо заменить их импортом из других стран, либо собственным производством.
«Естественно, мы не можем это заместить на все 100%. Но тем не менее мы видели, что была и интенсивность производства, и интенсивность госзаказа, и рост количества рабочих смен. В итоге это способствовало нивелированию той части негативного эффекта в экономике, которая была в начале года», – добавил собеседник Царьграда.
Прогнозы на 2023-й
Аналитики прогнозируют замедление инвестиций. Нижняя точка, в процентном соотношении, считают они, будет пройдена ещё в первом квартале. По словам Андрея Бархоты, здесь трудно назвать какие-то конкретные цифры. Всё будет зависеть от того, какая тенденция окажется более устойчивой, считает он.
«С одной стороны, тенденция негативная, связанная с тем, что инвестиционный цикл носит какую-то срочную структуру. И, действительно, недоинвестирование по инерции может привести к достижению некоего дна. С другой стороны, есть необходимость и потребность в работе в несколько смен, в производстве товаров и продукции обрабатывающей промышленности… Эти две тенденции будут находиться в некотором противоборстве друг с другом. Скорее всего, мы увидим отрицательное значение, но оно будет не настолько большим, как представляется. И, скорее всего, ниже, чем в четвёртом квартале. Но это естественный процесс, просто он носит инерционный характер. Экономика адаптируется. А эти цифры просто отражают то, что мы находимся в зрелой стадии адаптации экономики к новым условиям», – пояснил Андрей Бархота.
Многое зависит от государства
Один из важнейших компонентов ВВП – это рост государственных расходов. По словам Андрея Бархоты, мы стали свидетелями исторического момента, когда, действительно, идёт «раскупоривание кубышки».
Мораторий, запрет на это раскупоривание наконец-то снят. Мы видим полномасштабные государственные расходы. Зачем нам кубышка, если, собственно, ситуация не улучшается? Поэтому сейчас мы забываем слово «тратить» и заменяем его новым – «инвестировать». «Раскупоривая кубышку», мы производим очень масштабные госрасходы. Но мультипликатор на эти расходы тоже достаточно серьёзный. И последующий рост за этим валового выпуска, промышленного производства, ВВП, он будет более чем серьёзный. Поэтому в этом случае роль государства в виде масштабных госзаказов и госрасходов трудно переоценить. И это должно сохраняться на протяжении как минимум адаптации экономики к новым условиям, – резюмировал экономический эксперт.
Банковский сектор
По итогам 2022 года прибыль банковского сектора, как напомнил ведущий Царьграда Никита Комаров, составила 203 миллиарда рублей. Это немного, но всё же плюс. Особенно если учесть тот факт, что в первом полугодии были убытки на сумму почти 1,5 триллиона рублей.
Во втором полугодии ситуация изменилась в лучшую сторону, пусть и за счёт переоценки. Что касается 2023 года, российский регулятор прогнозирует весьма уверенные показатели в более чем один триллион рублей чистой прибыли.
Правительство уже увеличило налоги в нефтегазовой и угольной отрасли, в производстве удобрений в прошлому году, считая, что если есть сверхприбыль, то надо делиться с государством. Говорят, подобные изменения ждут и банковский сектор.
Финансовый аналитик Владимир Левченко, рассуждая на эту тему в эфире Царьграда, напомнил, что цыплят считают всё же по осени. А у нас, в данном случае, почему-то заранее.
Нужно исходить из реальности. Что будет с банковским сектором? Ну, смотрите. Что будет с тем же нефтегазовым сектором, здесь правительство более или менее посчитать может. С банковским сектором тоже можно посчитать. Это даже проще. Но нужно сделать так, чтобы у нас деньги в стране оставались. Это самый главный фактор. А что делает наш финансово-экономический блок? Он делает всё, чтобы капитал просто бежал сломя голову из нашей страны, – пояснил Владимир Левченко.
Отток капитала в России
Всё упирается в отток капитала. В финансово-экономическом блоке правительства это понимают лучше нас, подчеркнул аналитик. Но продолжают делать то же самое.
«Если мы изучим ситуацию в нашей экономике, с нашим финансовым рынком и так далее, то увидим, что все математические результирующие очень просты. И сводятся к оттоку капитала. Стоило на какое-то время этот отток капитала уменьшить, как у нас, даже с учётом того, что мы видим в прошлом году, почти на 6% выросли инвестиции в стране. Вот вам и роль банковского сектора», – отметил он.
Владимир Левченко подчеркнул, что в нынешней ситуации крупнейшие госбанки приняли на себя основной удар.
«Многие годы Банк России целенаправленно увеличивал долю государственных и окологосударственных банков в банковской системе, в буквальном смысле слова калёным железом выжигая всё остальное. Но произошло всё то же, что и с 300 миллиардами золотовалютных резервов: всё, что перетекло в государственный или окологосударственный банковский сектор, попало под жёсткие санкции», – пояснил Владимир Левченко.
По мнению эксперта, Центробанку необходимо «перестать заниматься подобными вещами» и дать банковской системе чёткие, железобетонные гарантии того, что у банков не отнимут лицензию.
Тогда произойдёт тот самый рост инвестиций, который является следствием сильного роста денежной массы. Это как сообщающиеся сосуды. И эти деньги пойдут в нашу экономику, через банковскую систему. И всё в экономике и в банковской системе будет хорошо, – отметил собеседник Царьграда.
Владимир Левченко обратил внимание, что в прошлом году корпоративное кредитование в России выросло на 14%. Но есть ещё потребность в докапитализации сектора после признания всех потерь, так как прибыль банковского сектора носит всемирный характер.
«Статистика, действительно, сейчас абсолютно туманна. Мы не знаем истинную потребность в докапитализации. И было бы неплохо, если бы все эти прибыли триллионные автоматически списывались на рекапитализацию банковского сектора, а не учитывались как чистые финансовые результаты сектора. Тогда бы по крайней мере не пришлось вливать дополнительные деньги в сектор», – заключил финансовый эксперт.
Царьград активно наблюдает за тем, что происходит в банковском секторе. Потому что, с финансовой точки зрения, он может стать реальным драйвером роста нашей экономики. Хотелось бы…
Напомним, программа «Царьград. Главное» выходит каждый будний день в 18:00. Не пропустите!
Раздача денег, поддержка банков, отмена «административной ренты»: что поможет восстановить экономику России
Российские власти вряд ли будут снижать налоги — причина в недоборе поступлений в бюджет
Неделю назад президент России Владимир Путин поручил правительству разработать «масштабный план по нормализации деловой жизни, восстановлению занятости и росту экономики». На следующий день тогда еще здоровый премьер-министр РФ пообещал представить соответствующие наработки к 25 мая. Экономисты, опрошенные «Реальным временем» на тему «Каким должен быть этот план?», считают, что в первую очередь власти должны помочь народу безвозмездной раздачей денег, но помогут скорее банковской системе. Налоги при этом правительство, вероятнее всего, снижать не станет — из-за уже выпавших доходов в апреле. О том, почему «мишустинские меры» будут в целом близки к «кейнсианским», — в нашем материале.
План по росту
28 апреля президент России Владимир Путин провел в режиме видеоконференции очередное совещание с руководителями регионов России. На нем снова обсуждалась борьба с распространением коронавирусной инфекции, при этом Путин наконец признал (от него этого ждали): «Эпидемия сильно ударила по экономике, по бизнесу. С острейшими проблемами столкнулись многие индивидуальные предприниматели, самозанятые граждане, небольшие компании, в том числе семейные предприятия, в развитие которых люди годами вкладывали свои силы, труд, сбережения, надежды. Мы обязаны их поддержать. Дать им уверенность в будущем». И поручил правительству разработать «масштабный план по нормализации деловой жизни, восстановлению занятости и росту экономики». По мнению главы государства, ждать, когда эпидемия пойдет на спад, нельзя — к выходу из локаута нужно готовиться заранее.
На следующий день премьер-министр РФ Михаил Мишустин поручил федеральным министерствам и ведомствам подготовить к 25 мая соответствующий план. «Прошу Минэкономразвития, Министерство финансов, Министерство труда и социальной защиты совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти до 25 мая разработать и представить в правительство общенациональный план действий по восстановлению занятости, доходов и роста экономики», — сказал он на заседании президиума координационного совета по борьбе с коронавирусом.
Правда, уже в пятницу Мишустин сообщил, что сданный им тест на COVID-19 дал положительный результат, соответственно, в ближайшее время эту работу будет курировать и.о. премьера Андрей Белоусов.
Раздача денег, снижение налоговой нагрузки и «дерегулирование» — что предлагают экономисты
Опрошенные «Реальным временем» экономисты полагают, что простого и легкого решения в текущей ситуации нет. Сергей Хестанов, экономист, доцент кафедры финансовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС, обращая внимание на то, как действуют сейчас другие страны — притом что сценарии довольно разнообразны, из первоочередных мер выделил так называемые «вертолетные деньги», то есть раздачу денег населению.
Во-вторых, полагает Хестанов, властям РФ нужно подумать над налоговой политикой, поскольку в настоящий момент российский бизнес несет на себе серьезную совокупную налоговую нагрузку. Несмотря на то, что они любят «козырять» 13-процентным НДФЛ, это лишь часть правды. Другая часть состоит в том, что все остальные налоги довольно высокие. И получается, что совокупная налоговая нагрузка для российского бизнеса доходит до 52—55%, тогда как в Германии (стране с высокими налогами) составляет 47%. Нужно снизить налоги, уверен экономист, и прежде всего «налоги на труд» — отчисления в Пенсионный фонд, фонд социального страхования и проч.
— В-третьих, в России огромная беда с избыточным регулированием. Есть даже такой устоявшийся термин — «административная рента». Это не всегда означает взятки, скорее создание избыточных трудностей, которые бизнесу очень хлопотно и затратно преодолевать. Это все, что связано с сертификацией, например, которая у нас стоит заметно дороже, чем в развитых европейских странах (а некоторые отрасли вообще непонятно зачем сертифицировать). Имеет смысл подумать над дерегулированием. А дальше надо немножко подождать. В тех странах, где условия для бизнеса хорошие, спустя некоторое время экономика развивается автоматически, — отмечает экономист.
«Изменять ключевую ставку — все равно что «скальпелем дрова рубить»
При этом Сергей Хестанов полагает, что снижение ключевой ставки Центробанка не даст ничего, а ее влияние на экономический рост в нашей стране в целом преувеличено. Так как, во-первых, большая часть малого бизнеса и часть среднего в России (как и в развитых странах) развивается на собственные средства, для них ключевая ставка — абстрактное понятие. Заемные средства привлекают тогда, когда заметно расширяют бизнес. При этом отраслей, где можно сильно расширять бизнес, не так уж много, обращает внимание эксперт.
— И даже если речь идет о крупном бизнесе, он вполне может привлечь кредитные ресурсы из-за рубежа, прецеденты есть. В России довольно много компаний имеют облигации и кредиты западных банков. Это нужно довольно узкому сегменту бизнеса, но кому нужно — у них этот доступ есть. Ставку я бы оставил в покое, поскольку для бизнеса важен скорее уровень инфляции, — резюмирует Хестанов.
Дмитрий Травин, экономист, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге, согласен с Хестановым: изменять ключевую ставку для воздействия на экономику сейчас, полагает он, все равно что «скальпелем дрова рубить». Проблема в настоящее время куда более серьезная, и ставка на нее качественно повлиять не может.
Почему власти РФ не готовы будут снизить налоги — причина в недоборе поступлений в бюджет
Сомнительным Травин, впрочем, считает и изменение налоговой политики, так как это фактор долгосрочного воздействия. И вряд ли налоги будут снижать, тем более что Путин уже их повышает: будет введен налог на проценты по вкладам, если вклад больше миллиона, но только со следующего года — «налоги не вводят за неделю». Вопрос, какие последствия вызовет снижение налоговой нагрузки на бизнес, не такой простой, полагает эксперт. Предсказывать его последствия он не берется.
— Но если налоги снизят (маловероятно, что государство вообще на это пойдет), то бюджетные проблемы в стране обострятся. Даже если снижение налогов простимулирует экономику (да еще когда она там простимулируется!). У нас же и так полетели нефтедолларовые доходы. У нас полетели налоги от того бизнеса, который сейчас не работает. Если еще и снизить налоги, то кто-то из бюджетников вообще останется без зарплаты или же какие-то государственные проекты будут полностью свернуты, — предупреждает Травин.
Блогер и экономист Альберт Бикбов считает, что государство должно будет оказать помощь по трем направлениям. Во-первых, поддержать стратегические предприятия, которые невозможно остановить на время локаута. Во-вторых, предприятия отраслей, пострадавших от пандемии и падения спроса. И третий, самый большой сектор предприятий, которые не вошли ни в перечень пострадавших отраслей, ни в перечень стратегических предприятий. Бикбов положительно оценивает решение властей Татарстана о выделении 1,3 млрд рублей на помощь именно этим предприятиям, что выгодно отличает РТ от других регионов.
Впрочем, экономист уверен, что более-менее «нормального документа» с четким списком мер правительство к 25 мая не подготовит — он будет скорее «гибким», рамочным, его будут постоянно корректировать и менять на ходу.
Российские власти предложат пакет «кейнсианских мер»?
По его мнению, меры российских властей будут скорее в стиле Кейнса. Напомним, английский экономист Джон Мейнард Кейнс стал в XX веке основателем целого направления в экономической науке, утверждая, что совокупный спрос (общие расходы в экономике) определяет общий уровень экономической активности, и неадекватный совокупный спрос может привести к длительным периодам высокой безработицы. Сегодня считается, что его экономическая теория помогла капиталистическим странам Запада преодолеть последствия Великой депрессии в 1930-х годах (ее положения легли и в основание политики Барака Обамы по борьбе с кризисом 2008—2009 гг.). Впоследствии, впрочем, Кейнса активно критиковали монетаристы во главе с Милтоном Фридманом, считавшими теорию англичанина «наивной».
Бикбов полагает, что российские власти также будут пытаться стимулировать спрос. Вопрос в том, как его стимулировать.
«Вертолетные деньги» сейчас не помогут, зато спасать обязательно будут банки
— Российские экономисты уже неоднократно предлагали метод прямой раздачи денег населению. Это типично кейнсианская мера, но она не будет эффективной прямо сейчас, потому что из-за действующих ограничений деньги невозможно будет потратить. Надо очень тонко угадать момент денежного впрыска, когда все разморозится, потихонечку все начнут работать, запустится промышленность — чтобы подстегнуть спрос на товары и услуги. Я не верю, что эта мера будет в итоге прописана российскими властями в их плане. Скорее ее впишут туда как «крайнюю меру», по словам главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной. Но это вопрос даже не ближайшего полугодия, — уверен Бикбов.
Помимо прочего, полагает татарстанский экономист, будут анонсированы меры и по процентным ставкам, и по налогам, и где-то даже по реструктуризации кредитов предприятий, не попавших в перечни пострадавших или стратегических. «Сейчас Набиуллина начнет играть на резкое снижение ключевой ставки, — считает Бикбов. — Один ход уже сделан, и в июне эту ставку снизят еще, чтобы подстегнуть экономическую активность».
— Безусловно, последует открытие крупных кредитных линий, направленных на поддержку устойчивости банковской системы. Банки будут спасать, как и в прошлый кризис, заливая их деньгами, потому что в силу ухудшившейся экономической ситуации назревает долговой кризис, а это самое страшное. Если сейчас начнет падать банковская система — считай, приехали! Естественно, власти будут решать проблемы с моногородами. До продовольственных чеков и карточек, думаю, не дойдет, запас прочности есть, — оптимистично оценивает шансы российской экономики Бикбов.
Без налаживания доверия между обществом и властью никакой план не поможет
Впрочем, далеко не все экономисты согласны с мерой, которую Набиуллина назвала «крайней» (сама она ее не поддерживает), а именно с раздачей денег населению. Так, Никита Кричевский, экономист, экс-главный научный сотрудник Института экономики РАН, уверен, что сегодня эта идея активно муссируется в экономическом сообществе и отдельными чиновниками потому, что идет проплаченная кампания:
По мнению Кричевского, российским властям надо начинать не с очередного плана, стратегии или сценария, а с попытки наладить диалог власти и общества. Проблема российской экономики не в отсутствии четких планов, считает экономист, а в том, что «нет доверия людей к власти».
— То есть первое и главное, что нужно сейчас сделать, это разработать «дорожную карту» по восстановлению доверия населения к властям России. Чтобы с людьми наконец-то начали разговаривать. По-человечески. Чтобы народ уважали. А деньги, какие-то ресурсы — это следствия. До сих пор любой план в России приводил к лоббизму и коррупции, — с сожалением заключает Кричевский.
ЭкономикаБизнесОбществоВласть
В 2022 году российская экономика оказалась на краю пропасти, столкнувшись с невиданными санкционными шоками. Своим видением сложившейся в отечественной экономике ситуации с нами поделились участники организованного «МК» «круглого стола» — ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников, главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев и финансовый аналитик, кандидат экономических наук Михаил Беляев.
— Как можно охарактеризовать состояние отечественной экономики по итогам 2022 года: у нас спад, рецессия, полноценный кризис или что-то еще?
Никита Масленников: По всем макростатистическим признакам у нас полномасштабный кризис, а не рецессия. Мы это видим по спаду ВВП (который продолжается уже более двух кварталов), реальных заработных плат и доходов населения, по очень высокой для России годовой инфляции.
Причем это кризис с ярко выраженной структурной составляющей, в этом его принципиальная особенность. То есть в данном случае циклические факторы накладываются на структурные (кризис самой экономической модели с преобладанием госсектора и крупных добывающих отраслей-монополистов, а также высокой зависимостью от поставок импортных технологий и запчастей), которые явно доминируют и полностью определяют ситуацию. В этих условиях экономика, адаптируясь к новой санкционной реальности, пытается трансформироваться именно глубинно.
Игорь Николаев: В России самый настоящий кризис, который углубляется, а не затухает. Тяжесть его последствий отчасти перенеслась на следующий год, поскольку самые суровые санкционные ограничения, в первую очередь эмбарго на морские поставки нефти из РФ, вступили в силу только сейчас.
По оценке ЦБ, отечественная экономика проходит период адаптации, причем частично этот процесс близок к завершению: предприятия перестраивают свои логистические цепочки, ищут новых поставщиков. Однако я не соглашусь с такой оценкой. Структура нашей экономики экспортно-сырьевая, а значит, именно санкции, связанные с торговлей и поставками на мировой рынок энергоносителей, будут для нас самыми болезненными. Говорить о том, адаптировалась ли наша экономика к шокам 2022 года или нет, сейчас преждевременно.
Михаил Беляев: Экономика переживает адаптационный период, который сопровождается замедлением темпов роста вплоть до отрицательных значений. Санкции вынуждают ее, помимо укрепления внутреннего производства, одновременно переориентировать экспортные потоки и заниматься импортозамещением. Поэтому я бы воздержался от определения «рецессия» и тем более «кризис».
Идет подготовка своего рода производственного фундамента для последующего развития. К сожалению, этот процесс тормозится предпринимательской инертностью бизнес-структур. Они привыкли действовать в определенных рыночных условиях и не готовы меняться, адаптироваться к новой обстановке. Государство оказывает им помощь, но оно не может, да и не должно брать на себя ответственность за реализацию адаптационных мер. В рыночной (в отличие от плановой) экономике это функция предпринимателей.
— С какими показателями (по ВВП, инфляции, бюджетному дефициту, курсу рубля) подошла российская экономика к концу 2022 года в сравнении с годом предыдущим?
Никита Масленников: Результаты значительно хуже прошлогодних, пожалуй, за исключением курса рубля к доллару и евро, на который влияют изменения в торговых и платежных балансах, сокращение импорта.
Вместе с тем с учетом всех негативных факторов, а также огромной интенсивности их воздействия на экономику, ситуацию можно признать удовлетворительной. Спад основных макроэкономических показателей оказался в два-три раза ниже тех прогнозов, что делались в марте-апреле.
Фото: Наталья Мущинкина
По итогам года ВВП упадет примерно на 3%, инфляция составит 12,3–12,5%. За первую пятидневку декабря она подросла на 0,58% в связи с индексацией коммунальных тарифов, что, собственно, ожидалось. Что касается бюджета, у нас пока феноменальный профицит — более 1 трлн рублей.
Но при этом правительству до конца декабря предстоит исполнить 19% годовых расходов госказны, это около 5,5 трлн рублей. Соответственно, мы получим дефицит порядка 1,5–2% ВВП. Ну а валютный курс (сейчас 65 рублей за доллар) выглядит вполне приемлемым и более устойчивым, чем в прошлом году. Впрочем, это не заслуга экономики, а следствие резкого сжатия импорта.
Игорь Николаев: В 2021 году экономика выросла на 4,7%, а сейчас у нас в официальном прогнозе фигурирует спад в минус 2,9%. Что гораздо лучше весенних прогнозов рейтинговых агентств (минус 6–7%) и Банка России (минус 8%).
Полагаю, по итогам 2022 года снижение ВВП будет в границах между 3% и 4%. По инфляции ситуация примерно такая же: по сравнению с прошлым годом (8,4%) прогнозируемый показатель года текущего в 12,4% будет заметно хуже, а вот по сравнению с ожиданиями минувшей весны (до 20%) ситуация выглядит очень даже прилично.
Ожидаемый среднегодовой курс доллара в 2022 году 68,3 рубля за единицу оказался, как это ни удивительно, примерно на уровне прошлогоднего. По бюджетному дефициту картина пока не очень понятная, поскольку практически весь год доходы превышали расходы. Но последние как раз к концу года резко увеличиваются, поэтому можем уйти и в минус. Ну, а в 2023-м дефицит казны, согласно принятому закону, будет огромным — около 3 трлн рублей.
Михаил Беляев: В целом экономика завершает год с более позитивными показателями, чем это виделось весной. Причем не формально позитивными, а по содержанию, с учетом осложнившейся внешней бизнес-среды.
Вместе с тем динамика ВВП настораживает: в 3-м квартале спад составил внушительные минус 4%, хотя Минэкономразвития прогнозирует итоговый результат (по 2022 году) в минус 2,9%. Та же ситуация с сальдо бюджета. Прогнозировался дефицит в 2% ВВП, который до конца года, видимо, останется на этом уровне — исключительно за счет относительно успешного первого полугодия, когда бюджет сводился с положительным сальдо. Уже к сентябрю казна сводилась с дефицитом четвертый месяц подряд.
— Какие основные болевые точки в нынешнем состоянии российской экономики вы бы выделили? Какие отрасли испытывают наибольшие проблемы, а какие — наименьшие?
Игорь Николаев: Начнем с хорошего. У нас за январь–октябрь прирост продукции в сельском хозяйстве составил по сравнению с соответствующим периодом прошлого года 5%. Так что аграрный сектор — явный лидер роста, во многом по той причине, что он выведен из-под санкций, а значит, обладает важным конкурентным преимуществом.
Фото: Наталья Мущинкина
Для сравнения, самая провальная отрасль в 2022 году — это розничная торговля. За период с января по октябрь спад здесь составил около 6%, а по итогам года дойдет и до 7–8%. Это значит, что потребительский спрос в России небольшой, а именно он является традиционным драйвером роста ВВП. И получается, что его нельзя будет задействовать в восстановлении экономики от шоков 2022 года.
Что касается транспорта, его грузооборот сильно не просел, уйдя в минус в октябре-ноябре на 2%. Многим бизнесам потребовалось перестраивать логистику, прибегая к услугам транспортных компаний.
Никита Масленников: Болевых точек много. Во-первых, слабый спрос, и потребительский, и инвестиционный (меры компаний по увеличению своего капитала), хотя в Минэкономразвития уверены, что последний будет чуть выше нуля по итогам года. Пусть так, но для устойчивого развития экономики этого мало.
Во-вторых, даже в долгосрочной перспективе рост ВВП не превысит 1,5%. То есть потенциал очень небольшой.
В-третьих, недостаточная комфортность условий ведения частного бизнеса и недостаточная эффективность господдержки предпринимателей, которые лишены возможности вкладываться в экономику.
В-четвертых, продолжающийся перезапуск логистических, производственных и финансовых цепочек, перенаправление экспортно-импортных потоков. По официальным данным за октябрь-ноябрь, и профицит счета текущих операций, и профицит внешнеторгового баланса находятся на нисходящей траектории.
В-пятых, у нас по-прежнему падают реальные располагаемые доходы и заработные платы населения. Если смотреть в отраслевом разрезе, то наибольшие проблемы у тех, кто завязан на внешнеэкономические потоки: автопром, авиапром, отчасти нефтегазовый комплекс. Наименьшие у локального производства, ориентированного на внутренний рынок: агробизнес, стройкомплекс и все, что связано с инфраструктурными проектами.
Михаил Беляев: Основная болевая точка — инертность предпринимательских структур. В сложном положении оказались отрасли, ориентированные на экспорт. Привыкшие к тепличным условиям, они крайне медленно перестраивают свои торговые потоки, не говоря уже о том, чтобы изменить товарную номенклатуру, повысить эффективность производственных процессов, а также управленческих решений — вплоть до отказа от выплаты дивидендов. Туго приходится малым предприятиям сферы услуг: их количество в ряде случаев явно превышает реальные потребности локальных рынков.
Также назрела необходимость пересмотра денежно-кредитной политики ЦБ: ее излишняя жесткость (ради сдерживания инфляции) не позволяет бизнесам кредитоваться и развиваться. Тем более что потребительская инфляция в России обусловлена не денежными факторами, а эгоистичными действиями торговых предприятий, которые используют любые предлоги для повышения цен.
— Что происходит с реальными доходами и уровнем жизни россиян?
Никита Масленников: Потребители перешли на режим экономии, стремясь больше сберегать, чем тратить. Пока реальные располагаемые доходы населения идут четко по нисходящему треку, их показатели в годовом выражении будут в отрицательной зоне, составив примерно минус 1,7%. А реальные зарплаты минус 1,5%. Самый оптимистический прогноз на 2023 года — выход в ноль по обоим показателям.
Поскольку в России нарастает дефицит рабочей силы, его надо чем-то компенсировать. Традиционно это происходит за счет социальных трансфертов и повышения заработных плат. Однако существует одна глобальная «засада», связанная с необходимостью серьезного увеличения замещающих инвестиций из-за ускоренной амортизации основного капитала компаний.
Перед бизнесами возникает дилемма: либо инвестировать в себя любимых, поддерживая производство, либо сохранять текущий уровень заработных плат персонала. На то и другое средств не хватит. Думаю, они выберут первый вариант, что несколько ухудшит динамику социальных показателей.
Игорь Николаев: Реальные располагаемые доходы населения по итогам 2022 года снизятся примерно на 2%. Напомню, негативная динамика наблюдается с 2014-го, так что нынешний год оптимизма не добавил. Примечательно, что это происходит на фоне достаточно внушительной государственной поддержки — прежде всего индексации пенсий, МРОТ и прожиточного минимума на 10% с 1 июня. Что касается следующего года, то, по официальному прогнозу Минэкономразвития, в стране ожидается рост показателя на 1,6%. Однако я предвижу снижение минимум на 3%, поскольку российская экономика будет находиться в углубляющемся кризисе.
Фото: Кадр из видео
Михаил Беляев: Реальные располагаемые доходы в 3-м квартале упали на 3,4% по сравнению с 0,8% во втором. Причины хрестоматийные — застой в росте заработной платы и инфляция, которая остается высокой. По последним данным соцопросов, только треть предпринимателей повысили заработные платы своих сотрудников, а инфляция, по оценкам, составит по итогам текущего года 12%.
— Ваш прогноз на 2023 год: что ждет отечественную экономику? Станет ли обычным людям жить легче или, наоборот, тяжелее?
Михаил Беляев: Минэкономразвития прогнозирует рост ВВП на 1,6% в 2023 году. Однако конец года не дает оснований для реализации этого сценария. Во-первых, трудно рассчитывать на радикальное снижение инфляции, а во-вторых, нет признаков готовности предпринимателей повышать заработные платы работников.
Никита Масленников: Следующий год будет тяжелее текущего, кризис не закончится. Россия очень сильно зависит от событий в глобальной экономике, от реализации заложенных в ней рисков.
Возможны два основных сценария. Базовый предполагает, что в краткосрочной рецессии окажутся несколько крупнейших экономик — США, Евросоюз, Великобритания, наконец Китай, у которого сейчас весьма невнятная макродинамика, лишь около 4%. В этом случае отечественный ВВП упадет на 2,5–3% из-за неминуемого резкого ослабления внешнего спроса на наше сырье и другие экспортные товары.
Если же кризис охватит весь мир, как в 2008–2009 годах, России не избежать спада в 5–6%. Ситуация осложняется тем, что в 2023 году нам нужно будет интенсивно заниматься структурной трансформацией экономики. А это гораздо более сложное дело, чем текущая адаптация к санкционной реальности: оно требует большей системности в господдержке населения и бизнеса.
Впрочем, люди не живут пустыми надеждами, прекрасно понимая: этот кризис всерьез и надолго, дальше будет только сложнее. А значит, надо внутренне мобилизоваться, иного выхода нет.
Согласно последним опросам, 46% россиян надеются на номинальный рост заработной платы, примерно пятая часть — на улучшение жизни в целом. Какие-то позитивные, но кратковременные подвижки в социальной сфере могут произойти в первой половине года. Инфляция снизится, надо будет покрывать дефицит рабочей силы.
Игорь Николаев: Когда реальные располагаемые доходы людей снижаются, их жизнь точно не становится лучше и легче. Впрочем, обвального падения доходов в 2023 году не произойдет. Но процента на три наверняка. Что касается экономики в целом, она, разумеется, не умрет, останется на плаву. Ситуация будет выглядеть так: жить-то можно, да развиваться, прогрессировать трудно.